День разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом
2 февраля 1943 года закончилась Сталинградская битва, ставшая переломным моментом Великой Отечественной войны (а не гражданской, как нам рассказывает об этом несостоявшийся абажур Быков-Зильбертруд). Битва за Сталинград стала настоящим потрясением для всего мира, в Германии после поражения под Сталинградом был объявлен трёхдневный траур.
Секретарша Гитлера, Криста Шредер, вспоминала: «После Сталинграда фюрер больше не слушал музыку. Его длинные монологи стали теперь как заигранная пластинка. Всегда повторялось одно и то же. Постепенно эти монологи всем просто надоели. Но о мировых делах и событиях на фронте никогда не упоминалось: на все, что было связано с войной, был наложен запрет».. После падения Сталинграда фюрер стал весьма раздражительным. Гудериан, не встречавшийся с ним после поражения под Москвой, заметил, что фюрер легко терял самообладание, рвал и метал, был непредсказуем в своих словах и поступках. Правда, за трапезой в «семейном кругу» ему удавалось сдерживать себя.
Потери гитлеровской Германии и ее союзников составили более 1,5 миллиона человек убитыми, ранеными и пленными (которых так искренне жалел Коля с Уренгоя, выступая в Бундестаге). Потери в технике сставили: около 2 000 танков и штурмовых орудий, более 10 000 орудий и миномётов, до 3 000 боевых и транспортных самолётов и свыше 70 000 автомобилей. Такого сокрушительного поражения Германия не знала.
30 января 1943 года Гитлер повысил Фридриха Паулюса, командующего 6-й немецкой армией, воевавшей в Сталинграде, до высшего военного звания — фельдмаршал. В радиограмме, отправленной Гитлером Паулюсу, кроме всего прочего говорилось, что «ещё ни один немецкий фельдмаршал не попадал в плен», а уже на следующий день Паулюс сдался в плен.
На фото: Фельдмаршал Фридрих Паулюс (Friedrich Wilhelm Ernst Paulus), командующий окруженной в Сталинграде 6-й армии Вермахта, начальник штаба генерал-лейтенант Артур Шмидт (Arthur Schmidt) и адьютант полковник Вильгельм Адам (Wilhelm Adam) под Сталинградом после сдачи в плен. Время съемки: 31.01.1943 г., автор: Георгий Липскеров, фотокорреспондент газеты 64-й армии «За Родину!».
Из воспоминаний ветерана. Александр Федорович Фень родился 1 декабря 1923 года. В Сталинград попал в 19 лет. За годы войны уничтожил 12 немецких танков, получил 4 ранения. Награжден орденом Александра Невского, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, тремя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» 3-й степени, медалью «За отвагу», медалью «За боевые заслуги», медалью «За оборону Сталинграда», медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
- "Если честно, то самая дорогая для меня медаль — "За оборону Сталинграда". Потому что выжить там — это было большое напряжение и большое чудо. Там бывало так, что человек туда попал, а на второй день уже и погиб. Но мы выстояли! Весь трудовой народ всех наших бывших советских республик. Конечно же — под мудрым руководством Иосифа Виссарионовича Сталина! Который сумел объединить власть военную, исполнительную и государственную под своим началом, который сумел на борьбу с фашизмом направить не только наш советский народ, но и народы капиталистических государств". (с) Александр Фень
Воспоминание детей, переживших Сталинградскую битву: https://kukmor.livejournal.com/987242.html
- Мы жили на поселке Второй километр, рядом с Мамаевым курганом. Когда стало чуть потише, мы вышли наружу и увидели что наших соседей Устиновых, у которых было пять детей, завалило в окопе землей, и только длинные волосы одной из девочек торчали наружу.
- Нервы у мамы начали сдавать. Во время очередной страшной бомбежки, она повела нас к железнодорожному вокзалу, прикрепив нам на груди бумажные таблички с нашими именами. Она бежала впереди так быстро, что мы едва за ней поспевали. Недалеко от вокзала увидели, что на нас с неба падает бомба. И время замедлилось, будто для того, чтобы дать нам возможность рассмотреть её смертоносный полет. Она была черная, «пузатая», с оперением. Мама подняла руки к верху и стала кричать: «Деточки! Вот она, наша бомба! Наконец-то, это наша бомба!».
- Голодная зима заставила всех нас искать все, что с грехом пополам годилось в пищу. Чтобы избежать смерти ели патоку и клей-декстрин. За ними мы ходили, а вернее, ползали на животе под пулями на тракторный завод. Там, в чугунолитейных цехах, в колодцах мы набирали патоку с керосиновой добавкой. Клей находили там же. Принесенную патоку долго вываривали. Из клея же пекли лепешки. Ходили на развалины бывшего кожзавода и выдирали, вернее, вырубали топором из ям просоленные и мороженные шкуры. Разрубив такую шкуру на куски и опалив в печке, варили , а затем пропускали через мясорубку. Полученную таким образом студенистую массу ели. Именно благодаря этой пищи, нам четверым детям удалось остаться живыми. Но наша одиннадцатимесячная сестрёнка , не воспринимавшая эту пищу, умерла от истощения.
- Опухший от голода, полураздетый (всю одежду поменяли на продукты, под артиллерийским огнем каждый день ходил я на Волгу за водой. Нужно было раздвинуть трупы, которыми была покрыта поверхность воды у берега. Немцы обстреливали из минометов даже одиночные цели и днем не давали подойти к воде. Берег Волги там обрывистый, высотой метров 12, и наши бойцы сделали лестницу шириной 5 метров из трупов. Засыпали её снегом. Зимой было очень удобно подниматься, но когда снег стаял, трупы разлагались, и стало скользко. После тех дней я перестал бояться мертвых.
Письма немецких солдат - В Сталинграде Бога нет: https://colonelcassad.livejournal.com/949363.html
- Не знаю, смогу ли я когда-нибудь еще говорить с тобой, поэтому даже хорошо, что это письмо попадет в твои руки, и если я все-таки вернусь, ты уже будешь знать правду. Мои руки изувечены, и это произошло еще в начале декабря. На левой нет мизинца, но — что гораздо хуже — на правой обморожены три средних пальца. Кружку я могу теперь держать только большим пальцем и мизинцем. Я довольно беспомощен, ведь только когда у тебя нет пальцев, понимаешь, как они необходимы для самых простейших дел. Проще всего мне стрелять — при помощи мизинца. Руки пропали. Не могу же я всю жизнь стрелять, а ведь ни для чего другого я не гожусь. Может быть, смогу стать лесничим? Но это юмор висельника, и я пишу это, чтобы успокоить самого себя.
- Говорить в Сталинграде о Боге — значит отрицать его существование. Я должен сказать тебе об этом, дорогой отец, и поэтому мне вдвойне тяжело. Ты меня воспитал, отец, потому что матери не было, и всегда заставлял обращать мои глаза и душу к Богу. И я вдвойне сожалею о своих словах, отец, потому что они будут последними, после них я уже больше ничего не смогу сказать утешительного и примиряющего. Ты, отец, духовный мой пастырь, и в последнем письме я могу сказать только правду или то, что мне кажется правдой. Я искал Бога в каждой воронке, в каждом разрушенном доме, в каждом углу, у каждого товарища, когда я лежал в своем окопе, искал и на небе. Но Бог не показывался, хотя сердце мое взывало к нему. Дома были разрушены, товарищи храбры или трусливы, как я, на земле голод и смерть, а с неба бомбы и огонь, только Бога не было нигде. Нет, отец, Бога не существует, или он есть лишь у вас, в ваших псалмах и молитвах, в проповедях священников и пасторов, в звоне колоколов, в запахе ладана, но в Сталинграде его нет.
- Здесь вместе со мной в палатке больше восьмидесяти человек, а снаружи еще бессчетное количество раненых. До нас доносятся их крики и стоны, но никто не может им помочь. Рядом со мной лежит унтер-офицер из Бромберга, он ранен тяжело — в живот. Старший врач сказал ему, что он скоро поедет домой, но я слышал, как говорил санитару: «Он дотянет только до вечера, пусть пока здесь остается». Наш старший врач — добрый человек. А с другой стороны у стены лежит один земляк из Бреслау, у которого нет руки и носа, он сказал мне, что ему теперь носовой платок больше не понадобится. «Ну а если заплачешь?» — спросил я, но он мне ответил, что нам тут всем, и мне, и ему, больше плакать не придется, о нас скоро другие заплачут.
Большая подборка фотографий: https://russiainphoto.ru/search/years-1840-1999/?tag_tree_ids=27788
Данию Гитлер захватил за 6 часов, Нидерланды 6 дней, Бельгию 8 дней, Польшу 36 дней, Францию 43 дня. Защитники Дома Павлова в Сталинграде бились 58 дней.
Мир не видал таких осад,
Какой был осаждён могучий Сталинград,
Уж полчищ вражеских несчётные бойницы
Приблизились почти до волжских берегов,
Но город-богатырь, разгладив рукавицы,
Обрушил свой кулак на головы врагов,
И вот у вражьих тел, застывших среди снегов.
Замёрзшие глаза расклевывают птицы!
Победу, равную какой не видел свет,
Встречает наш народ восторженным приветом:
Среди блистательных побед
Она отмечена своим, особым, светом.
(с) Демьян Бедный.
